Продолжение статьи «Пресс-конференция в игровом зале Траберхофа 31 августа 1949 года»…

Доктор Родель: (Доктор Андесс Родель был тогдашним адвокатом Бруно Грёнинга).

Мои дамы и господа! По существу, адвокат мало что должен искать. Но цель сегодняшней встречи в том, чтобы показать широкой общественности, почему, в конце концов, для неё не существует опасности оказаться в окружении господина Грёнинга. Я охотно пришёл по первому призыву, ведомый тем, что увидел своими собственными глазами что совершает Грёнинг, увидел что здесь вступают в силу  вещи, которые и мне необходимо использовать в своей действительности.

 Общественность будет обеспокоена последними публикациями в прессе. Обеспокоена создающимся впечатлением, благодаря сообщениям в прессе, публикациям Министерств и прочих органов власти, что якобы работе господина Грёнинга никто не чинит препятствий, а просто у господина Грёнинга пропало желание работать здесь в Баварии и помогать людям.

И я говорю сейчас не только как юрист, но и как человек. Мы все должны иметь одну точку зрения, а именно, каждый из нас должен быть всегда готов охотно помогать другим людям. Если мы – хорошие люди, то это наш долг помогать другому человеку, помогать при его трудностях, возникших на его пути, которые сейчас окружили его метод работы и могут помешать его деятельности.

Я не могу освободить себя от чувства, что сопротивление, которое в настоящее время существует против господина Грёнинга, если мы его не сумеем убрать, может привести к тому, что господин Грёнинг действительно потеряет всякое желание здесь работать. И, в конце концов, покинет нас, потому что параграфы закона хотят предотвратить его метод работы и помощи, которую он хочет нам дать.

Вы определённо всему населению и прежде всего больным людям, которые до сих пор не получили нормальной медицинской помощи и не нашли выздоровления, окажете плохую услугу, если вы не дадите возможности господину Грёнингу осуществлять свою деятельность в том свете, в котором он хочет это осуществлять. Он не желает, как я его абсолютно понял, составлять врачам какую – либо конкуренцию. Он хочет помочь там, где другие уже отказались, сдались. И я понимаю, возвращаясь к закону, что никому не должно запрещаться помогать там, где другой уже сказал: «Я не могу помочь». И если человек всё равно взывает о помощи, тогда, я думаю, не может быть никакого права запрещать это господину Грёнингу делать. Я полагаю, что мы найдём законные определения, чтобы господину Грёнингу позволили работать.

И я полагаю, что нет такого закона, который запрещал бы помогать человеку.

С радостью я услышал, что такого же мнения придерживается госсекретарь МВД и что он желает, чтобы мы нашли также официальные пути для положительного решения.

Мы готовы к такому варианту, если нам не будут поставлены условия, невыполнимые для нас. Мы не можем требовать от господина Грёнинга, чтобы он как медработник сел в машину скорой помощи и ездил в разные места, пока все формальности не будут выполнены.

Это наша задача и долг наш – поддерживать господина Грёнинга и оберечь его от всех этих вещей. То есть взять все эти вопросы на себя, чтобы он смог беспрепятственно следовать своей деятельности и своей силе, которая должна служить для того, чтобы помогать другим людям.  Её нельзя расточать на борьбу с органами власти. Мы хотим взять эту работу на себя. И я охотно готов, с этой точки зрения, встать на сторону господина Грёнинга. И если вы хотите предоставить свою помощь, тогда я уже сегодня говорю вам: «Большое спасибо!»

Бруно Грёнинг:

Мои дамы и господа! Я сердечно приветствую вас и говорю вам: «Добро пожаловать!» Я позволил себе созвать вас сюда, так как до сих пор в прессе господствуют большие разногласия. Никто не знал ничего точно, ничего точно не написал, да и вообще не имел намерения писать правду. Я хочу чтобы вы знали, что вы во многом способствуете тому, чтобы, с одной стороны, помогать людям, а с другой — вредить им. Помогать в том смысле, чтобы написать правду, а именно написать то, что вы увидели и услышали. И наоборот, вы можете навредить человеку, у которого исцеление состоялось. Если эти люди прочитают в той или иной газете эту грязь, в которую даже корова не вступит, они будут должны себе сказать: «Кому же я доверился, не шарлатану ли? Я доверился мошеннику, и я вовсе не исцелён, я так вообще не могу быть исцелён!» И такие люди опять разрушаться в своём новом психическом переживании, из которого уже никакой человек не сможет ему помочь выйти.

Вы услышали из уст господина доктора Цетти, что многое произошло, и то, что врачи действительно не являются способными вылечить всех людей, вообще освободить всех людей от горя. Я же вообще ничего не хотел бы, кроме того, чтобы это существующее положение увидело лучшее действие.

Сначала я добивался того чтобы мне отдали тех больных людей, которым уже нельзя помочь, тех, которых уже «списали». И сейчас, прямо здесь, находятся эти люди, люди, которые смогли получить исцеление.

Иначе дело обстоит там, где люди действительно охвачены врачами. Они могут спокойно идти подальше от меня, я не буду ни у кого стоять на пути. Я употребил бы выражение: «Я ни у кого не заберу бутерброд с маслом». Нет, я даже добавлю ещё кое – что к этому. С другой стороны, я опять повторюсь, что 70 тысяч врачей слишком мало, чтобы все люди стали здоровыми. Всем им нужно помочь. Помощь возможна также со стороны прессы, в том, что вы напишете правду. Каким образом это следовало бы сделать, мы сможем об этом поговорить после окончания пресс – конференции поближе.

Можно смотреть, откуда угодно, но с одной стороны слышится добро, а с другой стороны слышится плохое. Именно так происходило до сих пор, такой была пресса. Поэтому, мои дорогие присутствующие, я не хочу, чтобы на меня сердились. Я не желаю вам ничего плохого, я желаю только добра. Я только хочу, чтобы мы с вами в лучшем взаимном согласии сотрудничали, так как я знаю, что вы можете этому способствовать.

Эта Сила никакая не человеческая, это чисто Божественная Сила, с которой я живу и с которой я умру.

Моё предназначение, моя цель в том, чтобы помогать людям, исцелять людей. Я не спрашиваю о религии или национальности. Помощь достанется каждому человеку, кто имеет веру в нашего Господа Бога или готов принять её снова в себя. Тем же, кто становится против этого, помощь не достанется.

Есть люди, которые этого не могут понять. Из–за этой глупости искажают факты. Однако, фактически происходит так, что они предпочитают совсем грязную жизнь.

Я презираю таких людей, презираю до тех пор, пока они не найдут путь к нашему Господу Богу. И должно быть так, чтобы мы с людьми могли говорить, и должны преподносить каждому человеку только правду.

Вы знаете, что с воскресенья по сегодняшний вечер я в дороге. И где бы мы ни были, шли, ехали, или стояли, повсюду постоянно сбегались (собирались, стекались) люди, которые искали помощи в исцелении. Мне жаль до глубины души, что предо мной снова и снова встаёт это слово: «Запрет». Как у меня на душе от этого, я, пожалуй, не должен здесь упоминать. Это могут понять самые близкие мои сотрудники. Вы не должны приходить ко мне, и требовать каких – либо доказательств. Для меня в этом нет необходимости, я не нуждаюсь в этом. Все доказательства уже находятся в самом исцелении. Я также думаю, что более не позволю науке и медицине подвергать меня проверке. Во всяком случае, я использовал все возможности, чтобы помогать людям. С самого начала я обратился к трём профессорам в Герфорде и просил их прийти к пониманию в вопросе помощи и исцелений людей. Вероятно, нужно работать только друг с другом, а не друг против друга.

И так, я предложил, чтобы при мне были определённые врачи, которые должны были бы осуществлять предварительное медицинское обследование у ищущих помощи. Мне в этом было отказано. Почему? Так как думали, совершенно очевидно, что я являюсь человеком, который хочет зарабатывать таким образом деньги на «бутерброд с маслом».

Это не так. Я был бедным человеком в деньгах и таковым хочу остаться. Но мою силу, эту силу, которой я владею, я не хочу потерять. Я готов потерять всё, в материальном смысле, вплоть до последней рубашки, но эта сила, эти знания и мастерство не должны быть потеряны. Они предназначены и должны быть предоставлены каждому человеку.

Я испробовал все возможности, в то время как я предоставил себя науке и медицине в Гейдельберге. Там так много всего произошло, что врачи должны были бы сказать: «Мы стоим на голове».

И так, я испробовал все существующие возможности, чтобы устранить все эти трудности. Это должно прекратиться и поэтому я твёрдо решился на последнюю попытку, здесь в Баварии, скажем так – сделать последний «выстрел».

Если мне дадут право свободно помогать людям и лечить их, тогда я, прежде всего, останусь в Германии. Если мне не освободят путь, то я исчезну из Германии самым быстрым образом.

Я говорил, что я не спрашиваю ни о вероисповедании, ни о национальности, для меня все люди равны. И поэтому я не останусь без работы. Но я не могу постоянно видеть, что я должен обнадёживать людей с одного дня на другой: ждите час, ждите день, пока это слово «запрет» будет снято с меня, и я смогу вам помочь.

Вопреки запрету, вопреки самому строгому запрету, всё — равно осуществляются многие исцеления. И это без того, чтобы я что – то говорил, или делал для этого. Действительно, это происходит таким образом, что люди, которые находятся в моей близости, даже попавшие сюда не специально, они уже получают помощь.

Произошло уже многое и гораздо больше, чем человек вообще может себе представить. Если бы я сегодня вам дал всё это знать, вы не смогли бы всё это воспринять. И поэтому я прошу вас, чтобы вы сообщали только о фактах, с которыми сталкиваетесь сами и ту информацию, которую получаете от меня. Кроме того, вам предоставляется возможность наблюдать за этими больными, всё выяснять, но не для того чтобы подавлять их, а наоборот, чтобы помочь им, чтобы привнести ясность для всех людей.

И поэтому я решился сотрудничать теперь с прессой, радио и кино, для того, чтобы дать правильное разъяснение всему человечеству – каким образом люди должны вести себя здесь на Земле, и вообще о чём здесь идёт речь. Речь идёт не о том, как думают люди, что если они владеют большим количеством денег, то они смогут приобрести себе здоровье. Нет! Я до сегодняшнего дня ещё ни разу не принял денег. Если для вас важно, пожалуйста, приблизьтесь ко мне, пронаблюдайте за мной, для чего я живу. Где бы я не появлялся, ко мне поступают очень много пожертвований. Я не нуждаюсь ни в деньгах, ни в чём – то другом. Если я что – то хотел бы иметь, мне надо только намекнуть. Но я отказываюсь от всего этого.

Люди недоумевают: едва ли можно жить без того чтобы ни есть и ни спать. Возможно ли это, и как долго это возможно? Вам могут подтвердить господин и госпожа Хюльсман. Они этому делу посвятили и своё время, и свои средства, для этого дали свой дом, своё состояние. Если говорить о затраченных средствах, то происходит таким образом, что всё возвратится вам. До сих пор я этого не знал. Я не эрудирован, также не информирован от людей, я иду своей собственной дорогой. А здесь о материальных средствах речь не идёт. Это другое средство. Моя сила другого вида, эта сила, которую вы, как и другие люди, ещё не испытали. И как раз потому, что никто не должен оставаться некомпетентным, я хочу убедить вас. Не прямо здесь и сейчас на этом месте, но постепенно, время от времени.

Я помогаю и исцеляю всех людей. Слепые видят, инвалиды идут. Уже сегодня я мог бы вам предоставить сотни бывших слепых. Инвалиды, хромые люди, которые десятилетиями не могли ходить, сегодня они вновь ходят. Покажите мне человека, который способен сделать тоже, что я уже совершил. Я бы мог дать вам гораздо больше, но я не хочу этого делать, иначе может начаться неразбериха.

Врачи ставят диагноз. Я пользоваться этим словом не имею права. Я не врач и не целитель чудотворец, я только «маленький» Грёнинг и остаюсь им. Диагноз ставят. Мне не нужно иметь человека перед своими глазами, чтобы поставить диагноз. Люди могут просить помощи для других, и всё равно где находится этот человек. Я не спрашиваю ни имени, ни страны или места жительства, я не спрашиваю о его болезни. Я ничего этого не хочу знать. Но я ставлю каждому человеку точный диагноз, будь – то человек у меня или нет, знаю я его или нет. Диагноз соответствует точь в точь, и ко всему я ещё могу сказать человеку, что в его жизни произошло, какого его состояние со всеми атрибутами прошлого, настоящего и будущего. Я также являюсь способным исследовать людей, которые уже мертвы столетия, сказать от чего он умер, какая хроника. Сегодня я также являюсь способным сказать вам, что произойдёт завтра и послезавтра.

Выздоровление – это самое незначительное и самое лёгкое для меня, а именно, это 5 % моего знания и мастерства. Сегодня я говорю больным: «Вы имели ту или иную болезнь». И это тут же уходило. Если «маленький» Грёнинг однажды исчезнет, или должен будет исчезнуть, то вы сами скажете: «У нас был Грёнинг», — но будет поздно.

Портной Мозель, Мюнхен:

Меня пригласили вчера вечером к господину Гренингу, для того, чтобы он заказал костюм у меня. Я воспользовался случаем и спросил его о своем ребенке. Я хотел многое ему рассказать, но он сказал: «Пожалуйста, ничего не говорите мне, я сам поставлю диагноз Вашему сыну от самого его рождения». И господин Гренинг рассказал мне, как ребенок был рожден, что произошло, что он терпит в настоящее время, в каком месте ребенок всегда проводит рукой и что там. И он обещал мне, что  придет и вылечит мальчика.

Также он сказал: «У Вас есть родственник очень далеко отсюда». Я говорю: «Да, это мой брат, он еще в русском плену». А Гренинг говорит: «Я этого ничего не знаю, я хочу ему только поставить диагноз. Он с детства терпит боли в желудке и сильные головные боли. На левый глаз плохо видит». Все соответствует.

Дальше Гренинг говорит ему: «Однако, Вы и сами плохи. У Вас есть колоссальные сердечные боли, а так же сердечные параличи».

Именно так! Это соответствует. В 1942 году я два месяца (через день) проколол Strophantin, а потом в 1944 году три месяца каждый день укол. Кроме того, я страдаю от колоссальной одышки (одышка из-за лечения врача Х).

 Гренинг дал мне в руки серебристую бумагу и поручил мне подняться по лестнице. Я поднимался быстро до самого верха, и не было никакой одышки. Я был очень удивлен этим. Только одно небольшое сердцебиение и мгновенно все ровно. Тогда я поднялся на еще более высокую лестницу и спустился, неоднократно ходил туда, обратно, но никакой одышки не было. Сердечные боли, аритмия, все совершенно отсутствовало.

 Теперь я совершенно свободен от моей болезни и прошу господина Гренинга сделать то же самое с моим сыном.

Бруно Гренинг: (Указание на статью в газете «Гренинг при кофе и пирогах»)

О том, что делает «маленький» Гренинг, вы можете постоянно слышать и если вы хотите слышать это в дальнейшем, то я всегда окружен людьми, которые могут наблюдать за мной.

То, что касается этой статьи «Гренинг в баре», то я даю вам знать, что господин Гарварт пригласил меня. А он встречает не только меня, он также встречает больных людей, приехавших ко мне, размещает их. И я не мог отказаться, получив от него приглашение, посетить его дом, где находится бар. Как меня там встретили, каждый мог видеть. Здесь я принял еще два приглашения и хочется, чтобы это не было искажено. Это грязно, когда об этом пишут в подобном роде, тогда люди, которые ищут помощь, дезориентируются, так как все выставляется в плохом свете.

Я даю вам знать, что я больше не решаюсь на это сегодня. И когда я прихожу к людям и они предлагают мне что-нибудь покушать, я отказываюсь от этого. Раньше я съедал очень много, но с тех пор, как в Гамбурге один из газетных авторов попрекнул меня кусочком пирога перед общественностью, у меня пропал аппетит. Я могу жить точно как вы, и я не хочу отличаться от вас. Но я могу прожить и без этого. И пирог у меня стоит вот тут, высоко в горле, с этого времени.  Я ничего не позволяю себе лишнего. Я действую только для блага человечества, и, все же, на меня обижаются. В газете есть большая статья, как я получаю от больного ребенка кусок пирога.  Это не правильно, то, чем вы занимаетесь. Когда-то я тоже любил погулять. Теперь я больше не могу этого делать. Из – за моей доброты я – заключенный. Я человек, который потерял свою свободу и ничего больше свободно сделать не может, так как повсюду окружен людьми. Каждый нуждается в помощи, каждый нуждается в излечении. Я не обижаюсь за это на вас. Я живу для человечества, живу, чтобы помогать людям и исцелять их.

Говорит человек, который ранее был слепым и получил исцеление в Гейдельберге:

Он говорит о своем исцелении, а также об исцелении других людей, которые произошли на расстоянии и которым он был свидетелем.

Доктор Родель:

Господин Гренинг попросил меня очень кратко описать вам мои сегодняшние наблюдения. Случай, который я видел собственными глазами.

Сидит пациентка, которая страдает, очевидно, от чувства головокружения. Она не может поворачивать голову, не может стоять прямо, и когда она идет, у нее наблюдается очевидное нарушение равновесия. Эта пациентка сидит передо мной, и рядом со мной сидит господин Гренинг. Господин Гренинг  беседует с нами обо всех возможных вещах. Через четверть часа появляется секретарь с блокнотом и зачитывает соответствующей пациентке, какие боли она испытывает и в каких местах, одним словом, всю историю болезни, которую мы обычно можем получить в больнице после пребывания там 2-3 дня.

Я спросил господина Гренинга: «Как этот секретарь, сидевший в соседнем помещении, мог получить эту историю болезни?»

Очевидно, в то время когда господин Гренинг с нами говорил, он одновременно все это ей продиктовал, разумеется, только своим духом продиктовал, без того чтобы сидеть рядом со своим секретарем в соседнем помещении. Он продиктовал историю болезни, с точным указанием ее места в теле, с описанием болей и т.д., хотя нам эта больная не произнесла ни слова, что у нее болит, а только тихо сидела. И все соответствует в точности, как и записано в истории болезни.

Я спросил господина Гренинга: «Как это возможно?» Я своим умом не могу этого объяснить. Однако я могу вам сказать, что я сам принял участие в такой вещи. И, собственно, вопреки моей воле должен был установить, что Гренинг практически является способным по отношению к лицу, который ничего не рассказал о своей болезни, точно установить, что у того болит. Как и все, мы, также стоим на точке зрения, что человеку можно лишь тогда помочь, когда человек знает, где источник ошибок —  место, где находится беда, которую нужно устранить.  У Гренинга действительно есть способность в этом отношении, установить это. Больная подтвердила каждое предложение этого диагноза на расстоянии: «Да, именно так и есть, действительно, все эти указания совершенно соответствуют действительности!»

Действительно у Гренинга есть способности, которыми мы не владеем, как, вероятно, и любой нормальный медик, который хоть и усердно следует своим знанием, не владеет. Гренинг может осуществлять, очевидно, такое диагностирование только на основе определенной силы, присущей ему. Я увидел тогда также, что после этого диагностирования эта больная действительно сразу почувствовала улучшение. Я видел собственными глазами, как она встала, как ходила, затем подошла и сказала: «Я не могу даже поверить в это, я могу ходить, и никакого чувства головокружения, я в порядке!»

Я говорю это, чтобы вы поняли, что также и в того, кто скептически настроен к господину Гренингу, сила господина Гренинга может проникнуть, сила, которая действительно годится, чтобы помогать другим. И я прошу вас, не надо делать из этого мужчины целителя — чудотворца, который может оживить даже мертвого. Однако, посылайте ему своих больных, которым нужна помощь, и я знаю, что эти больные с помощью Гренинга получат силу, которая поможет им устранить болезнь.

Бруно Гренинг:

Было изъявлено желание, что я должен для лучшего понимания осуществить здесь исцеление. Я рад, что этот пункт затрагивается. Вот мой ответ: Я даю вам знать, что я не считаю это необходимым, и никогда не считал необходимым убеждать людей, исполняя такое желание.

Я даю вам знать, что я чувствую себя обязанным помогать человеку и исцелять его. В этой помощи и исцелениях лежат доказательства. Я по-прежнему говорю: Кто имеет недоверие, тот не должен приходить ко мне. Вы все из прессы, вы хотите быть убеждены. И поэтому я уже говорил, следуйте за исцелениями. Я не даю доказательств, и вы не можете их у меня взять. У человека нет права спрашивать или требовать доказательства от меня. Помощь и исцеление – каждому, но доказательства — никому …

Доктор Цетти сообщает о некоторых исцелениях на расстоянии, которые произошли с его пациентами во время разговора между доктором Цетти и Гренингом.

Бруно Гренинг: Да, чтобы это не предалось забвению, я использовал словечко «средство». Это выражение ошибочно, здесь должно быть найдено особенное слово (из-за меня «Groenium»). Я не хотел бы больше читать слово «средство» в газете.

Сообщают исцеленные, потом снова говорит Гренинг: О разговорах про»Кресло Гренинга»,

Много людей попробовали в этом кресле найти выздоровление, и много людей получили его. Мои последние слова были, когда я покидал Херфорд: «Эти оба кресла исцеляют, хотя для исцеления нужно только одно».

Однако я прошу вас, чтобы вы не использовали эти разговоры и не ехали в Херфорд. Я позволю этим креслам быть здесь. Вы просто сядете на несколько минут в него, и произойдет то, что должно произойти.

Люди всегда говорят: «Господин Гренинг, я благодарю Вас!» Я не хочу благодарности. Вы обязаны выражать свою благодарность только нашему Господу Богу, тогда вы находитесь один. И так делать всю свою жизнь.

В газете я прочитал, что в Мюнхене на вокзале так называемые «Шары Гренинга» продают на черном рынке. Я прошу опубликовать в вашей газете, то, что этот шар ни к чему хорошему не может привести. Так как торговля, которую хотят сделать с этими шарами — это дьявольское предприятие, и это дьявольское произведение никогда не может принести человеку даже небольшое добро. Если кто-то получает шар, он может получить его только из моей руки и не иначе. Я имею еще много таких различных вещей. Но этот шар создается прямо здесь в Мюнхене. Люди испробуют все возможности заработать деньги с помощью этого. Я же делаю все безвозмездно, я не требую ни от кого ничего. То, что я требую, это только веру, веру в нашего Господа Бога, которую должен нести каждый человек всю свою долгую жизнь. Тогда помощь недалеко, тогда человек идет навстречу ей, и вместе с этим у него будет всё.

Я позволил нескольким из этих шариков быть здесь, но, пожалуйста, не деритесь за них. Я могу дать только несколько. Как только вы получите этот шарик, наблюдайте, пожалуйста, за своим телом, что в нем происходит. Думайте не о своих страданиях, не о своих болезнях, а задайтесь только одним вопросом: «Что происходит в моем теле?» И это все. И тот, кому будет оказана помощь, тот должен благодарить Господа Бога за это, а не «маленького» Гренинга. Я ничто, наш Господь Бог — все.

Моё задание состоит не в том, чтобы я отстаивал помощь и исцеления для людей ртом, а реально действовал, то есть помогал и исцелял. Поэтому я позволил себе здесь в Мюнхене взять адвоката – кто будет представлять мои и ваши права, и  кто сможет давать вам необходимые справки. До сих пор, я сам не отвечал ни на какие вопросы. Я не думаю о том, как человеку, который от меня чего-то требует, что-то дать. У меня самого нет такого права требовать, у другого человека, однако, его тоже нет.

Я беру эту силу не от людей, а действительно это исключительно Божественная сила. И в остальном я не подчиняюсь человеческим законам. Для меня всегда существует только закон Божественный.

И поэтому я взял адвоката, который вам всем, как человек, будет противостоять, то есть он будет воспринимать ваши права и ваши желания.

Если будут вопросы, я отвечу на них, если я это посчитаю уместным.

Если вы пришли с желанием не только писать для вашей газеты, а позволить себе одновременно избавиться от вашей болезни, таким образом, помощь  достанется и вам.

И так, чтобы следовать за вашими желаниями, я отвечу на некоторые вопросы. Но я еще раз обращаю ваше внимание, что я отвечу не на все из них.

Вопрос: Как нужно обращаться с вашим шаром?

Бруно Гренинг: Шар нужно держать в правой руке. Никогда никому другому не позволяйте его касаться! Шар — это вещь от меня, из моей руки, он способствует вашему здоровью или дает здоровье. Дома, сидя на стуле, делайте то же самое: Спина свободна, руки на бедрах, шар в правой руке. Думайте при этом не о своем страдании, а озадачьтесь только одним вопросом: «Что происходит в моем теле?»

Вопрос: А если шар определен для другого?

Бруно Гренинг: Тогда он определен для другого.

Вопрос: А если ребенок не хочет брать шар?

Бруно Гренинг: Родители или другие члены семьи должны положить шар ребенку в кровать.

Священник: (говорит без того, чтобы быть названным)

Что в прессе до сих пор было под запретом, так это то, что наш брат Гренинг всегда подчеркивает «только посредством силы Божьей». Этого не хватает в прессе. Таким образом, громких сенсаций больше не продвигается. Мы стоим перед вопросом: Здесь вера и здесь неверие. Здесь здоровье, здесь болезнь. Если мы через три года волны веры, когда Гренинг дает нам помощь,  не возвысимся, тогда мы погибаем. И тогда это по праву, так как мы не можем вспомнить о том, что мы — христианский народ. Где наши христианские действия? Если христианский брат Гренинг предлагает нам свою помощь, а христианские люди запрещают ему эту помощь. Как тогда поступил Христос? Это та же ситуация! Христос снова вернулся на небеса.

Мы простого государственного гражданина больше не готовы признать. Правительство не обращает внимания на все призывы Христа. Мы же хотим жить как христиане и как христиане действовать.

(Пресса протестует)

Этого не видно в прессе, и я говорю, что пресса имеет задачу — говорить правду. Пресса имеет задание показать, что Гренинг действует от имени Бога.

Бруно Гренинг:

Я благодарю Вас за Ваши слова, они сказаны мне от сердца.

Я знаю, что есть еще многое, о чем я должен рассказать, но, к сожалению, время не позволяет нам вести долгие разговоры. Однако я надеюсь, что вы из моих немногих слов получили понятие, что я существую для того, чтобы помогать человечеству и исцелять его.

Я говорил, что пресса в данном случае очень важна, что она не должна отстраняться. Я знаю, в Баварии ко мне проявили наилучшее понимание, когда на другой стороне возникла маленькая путаница. Но моим желанием остается: работать со всеми в лучшем взаимном согласии. Я всегда остаюсь простым и скромным Гренингом.

Но, все же, с другой стороны я горд тем, что я до сегодняшнего дня моему самому большому смертельному врагу всегда желал только наилучшее. Вознаграждают подобным. Если кто-то злится, другой человек должен этот факт хорошо встречать. И хотя я не обращаю внимание на неверующего человека, но с другой стороны, до тех пор, пока он не придет к познанию веры, чтобы он о себе не вообразил, я остаюсь не на его стороне. Но если ему, в его тело и душу придет ощущение: «Я сделал много плохого», тогда уже он выиграет много.

Попутный вопрос: Полагаете ли Вы, что находитесь на апогее Вашей силы?

Бруно Гренинг:

Об этом я не даю справку.

Вопрос: Мнение, что частично вылеченные болезни после определенного времени снова разразятся.

Бруно Гренинг:

Это случилось, например, в Вестфалии, когда люди, которые были на лучшем пути к выздоровлению, снова упали, в то время как отдельные газеты осмелились писать грязь, а они не смогли устоять. Я не могу следить за этим, и сегодня я хотел бы, наконец, подвести жирную черту и всех людей прессы попросить писать впредь правду. Так как если такой больной читает эту грязь, он начинает падать, в то время как он думает: «Кому я доверился, мошеннику, он обманул меня, он не вылечил меня!» Он погружается снова в новое психическое горе и получает обратно свое страдание. Здесь ответственность лежит на прессе!

Астрологи, ясновидящие, пытаются составить непринужденные карты пророчества обо мне (Я не читаю такие листовки.) и пишут, он живет только таким образом и так долго, с ним будет то-то и то-то. Я говорю – больше чепухи они писать не могут, и это уже подтвердилось. Но это повторяется. У меня нет общепринятого человеческого образования, я не эрудирован, так как некогда люди написали, что я когда-то это в себя принял. Нет, я только как отдельный человек, как «чудак» иду по жизни и не принял человеческое обучение.

Вопрос: Есть ли у Вас какая — то религиозная установка?

Бруно Гренинг:

Я никого не спрашиваю о религии и нации. Все вы — люди, все дети Бога. Я крещеный, католик, и не отрицаю своего католического вероисповедания. Но я никогда не скажу, что если кто — то протестант, или  принадлежит к какой — то секте, что я откажусь от него. Нет, так не пойдет. У меня есть твердая вера в нашего Господа Бога, с Ним я жил, от Него у меня есть Сила, с Ним я продолжу жить, только с Ним я могу помогать людям, исцелять людей, а также животных. Всему, что есть в Природе, чем Господь Бог одаривает нас, я могу помогать и исцелять.

Вопрос: Можете ли вы назвать нам определенные группы болезней, от которых вы можете исцелять?

Бруно Гренинг: Нет.

Вопрос: Органические болезни?

Бруно Гренинг: Я предоставляю это вам самим, и вы будете сами устанавливать у каждого отдельного исцеленного человека, что у него было за страдание.

Вопрос: Когда Вы осознали Вашу целебную Силу? Было ли это для Вас неожиданностью?

Бруно Гренинг: Это уходит слишком далеко. Давать здесь обо всех пунктах справки, слишком далеко увело бы. Имеются уже брошюры.